Сказка о девочке Маше и самодостаточности.
Много букв, как говорится. Ногами не пинать - сочинял на скорую руку, стилистику еще рихтовать. Все совпадения случайны.
...
Жила-была девочка, вполне себе взрослая, годков ей было поболе двадцати, но тридцатничек был уже не за горами.
Жила она себе на мамкиной и папкиной шеях, жила - и в ус не дула.
Но однажды, после внеочередного (и безутешного в своей нерегулярности) удовлетворения своего все чаще и чаще приходящего в неурочные часы либидо, она решила:
"Все, теперь я взрослая, 3.14зда моя алмазная, в эротических фантазиях закаленная. Посему - хочу замуж!".
Сказано - сделано. Вышла Маша замуж. Не за первого встречного-поперечного, а за положительного и перспективного.
Но не зря говорят в народе: "первый блин комом". Не миновала сия беда и Машеньку. Муж ее оказался подлецом, козлом
и сволочью, слиняв от нее через полгода с чемоданом в зубах и оставив ей в наследство пару неоплаченных штрафов за
превышение скорости - и кратенькую записку, в которой в нескольких словах были описаны превосходство Маши
над мужской тупостью с постскриптумом в конце: "заипала ты меня".
Погоревала Маша какое-то время, но это самое время, хотя и излечило ее от тоски по мужу да прибавило уверенности
в правоте мысли "все мужики - кАзлы", частоту эротических фрикций в ночных снах Машеньки не убавило.
И решила Маша найти мужа правильного, по всем канонам в "Метрополитен" описанного.
Но это только скоро сказка сказывается, да дело не скоро делается.
А тем временем, по странному зайопу ее родителей была приобретена дачка о шести сотках неподалеку от города.
Доченьке же единственной, самой лучшей и неповторимой, была уготована участь страшная, участь лютая - коротать
субботние да воскресные вечера летние на грядках огородных, дабы мысли греховные пореже посещали дитятко любимое.
Но не умела Машенька работать ни по дому, ни в огороде - как доча любимая и неповторимая, лишена она была радости
сомнительной ручками работать. Ходила по грядкам да мечтала, иногда прерывая свои мечты воспоминаниями об отчетах квартальных.
Нашла Маша однажды в саду-огороде лампу - не лампу, а примус - не примус, а что-то похоже-примятое, слегка годами потрепанное,
словно прически интимные на ложе любви стареющих лесбиянок. Вспомнила Маша сказку о джинне, да потерла лампу машинально.
И вдруг - откуда ни возьмись - вырос из грядки агрегат, на банкомат до боли похожий, с приглашениями разными
и названиями многообещающими: "молодец с толстым членом" (кнопка N1), "молодец с руками нежными (кнопка N2)", "молодец с голосом ласковым(кнопка N3)".
Были и еще кнопки, но любопытство женское взыграло - и забыла тут Маша о перспективности и положительности, да давай кнопки нажимать,
да не подряд, а - памятуя свою горькую недавнюю судьбинушку разведенную - в определенной последовательности.
"Пришла пора, - сказала она себе. - Выбрать то, чего я была лишена аж два месяца сряду!" И, ничтоже сумляшеся, нажала "кнопку N1".
И тут предстал перед нею молодец гибкий да ладный весь из себя, с членом толстым, словно перст мини-великана.
Глянул он на ее зрачки расширенные да взмолился с тоскою нечеловеческой в голосе: "Маша, 3.14зда ты моя алмазная,
становись-ка в коленно-локтевую позу, да получишь ты удовлетворение, коего ни одна женщина еще не получала".
"Не могу! - грозно сказала Маша. - Не могу я потакать шовинизму мужскому, да в позу эту унизительную, в позу развратную вставать! Я не такая!"
Исчез со вздохом и словами "мля, опять дрочить, ну что за судьбинушка!" добрый да ладный молодец.
Так же исчез и молодец зычный с руками нежными, на просьбу которого перед актом половым поцеловать ему руки
ответствовала Машенька отказом резким и сердитым, памятуя о наставлениях в любимом глянцевом журнале.
Молодец же с голосом ласковым да губами сочными попросил спеть ее несколько октав, после чего с тихой фразой, в которой Маша
едва расслышала что-то об ушах, слонах и медведях, так же тихо (и с неизбывной тоскою) испарился.
В расстроенных чувствах и легком озлоблении нажала Маша последнюю кнопку, на которой было выведено мелким кеглем "Самодостаточность".
И ушел банкомат беззвучно в землю, ушел, словно и не было его на грядке.
И остался на его месте сверточек продолговатый, изогнутый затейливо и недвусмысленно.
А что в сверточке лежало, про то нам не ведомо.
Вот и сказочке конец, а кто слушал - молодец.